Микросхемы стерпят все, а сломаться может каждый.
Распустившись цветком среди неба и скал,
По камням проложив для закалки свой путь,
Я уже не считал, что корнями искал
Среди мрачных пород чью-то светлую суть.
Я берег свой расцвет для кого-то еще,
Не вполне осознав одиночества явь.
Но привязанность сердце обвила плющом,
Не сумев объяснить, кто из нас все же прав.
Заклинания крик умирает в тиши,
Горло рвет изнутри слов застрявший комок.
Извини за ошибку, будь рядом, дыши!
Я усвоил, поверь, столь жестокий урок.
Это больше, чем боль, и страшнее, чем смерть.
Это грубый просчет, что стал роком моим.
Я уже не смогу эти чувства стереть -
Мне один только путь, он неисповедим.
В холод горных дорог обратив лепестки,
Растворился цветок, привыкая к рукам,
Что до боли и страха казались близки,
Но теперь разделили судьбу пополам.
Разрушения мир, что хранил я в душе,
На свободу готов черным монстром вспорхнуть.
Растворившись сейчас, не найду я уже
Среди голых камней чью-то светлую суть.
По камням проложив для закалки свой путь,
Я уже не считал, что корнями искал
Среди мрачных пород чью-то светлую суть.
Я берег свой расцвет для кого-то еще,
Не вполне осознав одиночества явь.
Но привязанность сердце обвила плющом,
Не сумев объяснить, кто из нас все же прав.
Заклинания крик умирает в тиши,
Горло рвет изнутри слов застрявший комок.
Извини за ошибку, будь рядом, дыши!
Я усвоил, поверь, столь жестокий урок.
Это больше, чем боль, и страшнее, чем смерть.
Это грубый просчет, что стал роком моим.
Я уже не смогу эти чувства стереть -
Мне один только путь, он неисповедим.
В холод горных дорог обратив лепестки,
Растворился цветок, привыкая к рукам,
Что до боли и страха казались близки,
Но теперь разделили судьбу пополам.
Разрушения мир, что хранил я в душе,
На свободу готов черным монстром вспорхнуть.
Растворившись сейчас, не найду я уже
Среди голых камней чью-то светлую суть.