Микросхемы стерпят все, а сломаться может каждый.
Я как-то писал, что Романрейн жрет мозг, но не объяснил, почему. Так вот, под их влиянием меня проперло на творчество гомосеко-расчленительного толка. Не есть хорошо, но как уж получается. Собственно, как обычно, выкладываю, наслаждайтесь, дрочите, кидайте тапки.
Смех и плач я солью воедино,
Подчинив их безумным законам.
Я палач своего господина,
Что скрывается тенью за троном.
На кровати, сокрыв балдахином
Тел движение так безнадежно,
Я убью своего господина,
Столь безумно и столь осторожно.
В моих ласках тонул не один он,
Задыхаясь от режущей боли,
Но другого не жду господина,
Мне не нужно фальшивой неволи.
Разложив его тело картинно,
Я гвоздями вопьюсь в его кожу,
Подарив своему господину
Страсть, которой забыть невозможно.
Он устал от банальной рутины,
От придуманных чувств и признаний.
Я спасу своего господина
От его же порочных желаний.
И ногтями скребя его спину,
Продолжая о бедра тереться,
Я отдам своему господину
Свою верность и грешное сердце.
Но ответные чувства отрину,
Ведь любить, как и он, не умею.
Я палач своего господина
И нарушить судьбу не посмею.
8.06.2012. Эксперимент.
Смех и плач я солью воедино,
Подчинив их безумным законам.
Я палач своего господина,
Что скрывается тенью за троном.
На кровати, сокрыв балдахином
Тел движение так безнадежно,
Я убью своего господина,
Столь безумно и столь осторожно.
В моих ласках тонул не один он,
Задыхаясь от режущей боли,
Но другого не жду господина,
Мне не нужно фальшивой неволи.
Разложив его тело картинно,
Я гвоздями вопьюсь в его кожу,
Подарив своему господину
Страсть, которой забыть невозможно.
Он устал от банальной рутины,
От придуманных чувств и признаний.
Я спасу своего господина
От его же порочных желаний.
И ногтями скребя его спину,
Продолжая о бедра тереться,
Я отдам своему господину
Свою верность и грешное сердце.
Но ответные чувства отрину,
Ведь любить, как и он, не умею.
Я палач своего господина
И нарушить судьбу не посмею.
8.06.2012. Эксперимент.